Помните, как Остап Бендер напевал:
Под знойным небом Аргентины,
Где небо южное так сине,
Где женщины, как на картине,
Танцуют все танго…
Эту песню исполняла Иза Кремер.
Изабелла (Иза) Яковлевна Кремер родилась в Бессарабии, в городе Бельцы. Год рождения?
В информационных источниках разнобой: 1887-й, 1889-й и 1890-й.
Родители Изы — Яков Кремер и Анна Розенблит — постарались дать дочери хорошее образование.
Кстати, В. Максименко пишет, что, по-видимому, «ее настоящая фамилия — Креймер: брат
певицы — Креймер — был соантрепренером Одесского театра миниатюр». Конферансье А. Алексеев,
который был знаком с матерью Изы, писал, что она «дочь бедных и не очень грамотных
родителей». А по другим источникам, ее отец снабжал провизией царскую армию, что приносило
немалый доход. Как бы то ни было, но к 20 годам Иза свободно владела итальянским,
французским, немецким и идиш. Позже добавились английский и испанский.
У Изабеллы с ранних лет проявились музыкальные способности. Первую песню на идиш —
колыбельную — ей спела мама, а когда девочке было 5 лет, она проявляла живой интерес к
еврейской свадебной музыке. В юности Иза писала революционные стихи и отправляла в
редакцию «Одесских новостей». Так она в 15 лет познакомилась с редактором этого издания
Израилем Моисеевичем Хейфецем.
Как часто человеческая судьба зависит от случая! Как круто порой изменяет он ход
истории! Такой господин Случай произошел и в жизни Изы Кремер. В Одесское училище
Императорского музыкального общества был приглашен с целью музыкального образования учениц
знаменитый профессор Луиджи Ронци из Милана. По какой-то, опять же счастливой случайности
Иза попадает к нему на прослушивание, после которого Ронци приглашает ее учиться вокалу в
Италии. Два года Иза постигает бельканто в Италии и даже дебютирует в опере «Богема»
с самим Джузеппе Ансельми на сцене неаполитанского театра «Сан-Карло».
Неплохо для начинающей певицы. Но пора возвращаться в Одессу, где ее никто не знает. С
чего начинать? И здесь опять вмешивается случай. Ансельми направляется на гастроли в
Одессу со своей «Богемой» и приглашает Изу исполнить партию Мими. Дебютантку ждал успех.
Дирекция Городского театра тут же предложила Кремер стать солисткой оперы.
Одесса. Оперный театр
О выступлении Изы Кремер в премьере «Иоланты» в «Одесском обозрении театров» пишут:
«Молодая певица немного волнуется… Но быстро приходит в себя и красиво, музыкально
проводит первый акт. Заключение оперы приводит публику в восторг. Слышатся бешеные
аплодисменты. На сцене масса цветов, преподносимых г-же Кремер».
«В репертуаре Кремер появляются Татьяна в “Евгении Онегине”, Прилепа в “Пиковой даме”.
По-видимому, у Кремер был голос широкого диапазона: в ее репертуаре оказывается и
меццо-сопрановая партия Зибеля в «Фаусте». На исполнение этой партии, как и
упоминавшихся сопрановых, появляются положительные отклики».
Но Изе, натуре творческой и неуемной, хочется чего-то нового, и она пробует себя в оперетте.
Да-да, в те годы на сцене Городского театра давали оперетту. А уж кассовые сборы от оперетт
были куда больше, чем от оперных спектаклей. Итак, Иза Кремер — артистка оперетты!
Оперетты с ее участием шли с колоссальным успехом. Простенькая песенка «Ха-ца-ца» из
кальмановского «Цыгана-премьера» после исполнения ее Изой становится хитом Одессы.
Весь город ее напевал. Появились сорочки, галстуки и конфеты «Ха-ца-ца» с портретом
Изы Кремер на коробке. Но на оперетте творческие искания Изы не закончились.
Во время учебы в Италии она побывала на концертах певицы французских кабаре Иветт Жильбер.
Песенки Иветт были игривые, легкомысленные, а иногда и не совсем пристойные. Вероятно,
под впечатлением песен Жильбер Иза решает попробовать себя в этом жанре. Для русской
сцены это было в новинку. Трудно было предугадать реакцию публики: провал или успех?
Но Иза была отважной. Она делает перевод нескольких песен и исполняет их со сцены
Городского театра. И опять триумф. Так появился жанр «интимных песенок». Многие из них
Иза сочиняет сама: «Черный кот», «Мадам Лулу»…
Из воспоминаний Александра Вертинского:
«Я сильно побаивался за свой успех в этом своеобразном городе. Одесситы — большие
патриоты, у них свои особые вкусы, они имеют своих актеров, которых очень любят, и
признают “привозных” очень осторожно и неохотно. Тем более что у них была своя
собственная “звезда” в песенном жанре — Иза Кремер, довольно талантливая исполнительница
французских и немецких песенок, переведенных на русский язык, а также еврейских…
Муж ее был главным редактором самой крупной газеты — “Одесские новости”, и я боялся,
что эта газета мне “не даст ходу”. Однако этого не случилось. Иза, с которой я был
знаком в Москве, пришла на мой концерт, много аплодировала мне, демонстрируя свою
лояльность. Она привела с собой даже мужа — всесильного редактора Хейфеца. Публика
приняла меня тепло, и отзывы в газетах на другой день были прекрасные. У меня до
сих пор сохранилась рецензия Эдуарда Багрицкого, тогда скромного одесского репортера».
Вскоре ее слава докатилась до Москвы и Петербурга, и начались бесконечные гастроли по
России. Везде ее ждет успех — восторженная публика, поклонники, цветы. Но не надо думать,
что только розами был усыпан путь Изы Кремер, шипов тоже хватало: козни завистников,
нападки прессы. Одним из журналистов, поддевавших Изу, был редактор газеты «Одесские
новости» Израиль Хейфец, который позже стал ее мужем. Ирония судьбы.
Николай Корнейчуков (Корней Чуковский) в 1914 году посвятил популярной певунье
ироничные стихи:
О, Иза, Муза кукурузы!
К тебе так благосклонны Музы:
Ты и певунья, и плясунья,
и попрыгунья-стрекоза.
А я… без песен и без солнца
В болотах темного чухонца,
Я только плачу,
вспоминая твои веселые глаза.
Иза знакомится с одесскими интеллектуалами-сионистами — Марком Варшавским, Шолом-
Алейхемом, Менделе Мойхер-Сфоримом, Владимиром Жаботинским. Хаим Бялик убеждает Изу,
что ее талант должен служить собственному народу, и она начинает собирать и
исполнять песни на идиш.
В 1917 году у Изы и Хейфеца рождается дочь Туся. Революцию Иза поначалу встречает
восторженно, но очень быстро разочаровывается. В 1919 году, когда Иза Кремер была
на гастролях в Константинополе, арестовывают Хейфеца и конфискуют их имущество.
Иза прилагает невероятные усилия и вытаскивает из большевистской Одессы дочь с
гувернанткой, а затем — и мужа. Они переезжают во Францию. Вскоре их брак распадается.
Эмиграция — нешуточная проверка для семейных пар.
В 1922 году Иза отправляется с концертом в Польшу. По договору у нее три концерта в
Варшавской филармонии, построенной богатыми евреями и подаренной городу. Но когда Иза
приезжает, импресарио сообщает ей, что ему поставлено жесткое условие — ни одной
еврейской песни в программе. Возмущенная Иза хочет разорвать контракт, но потом жалеет
импресарио, вложившего немалую сумму в ее гастроли. Среди публики много евреев, которые
просят ее спеть еврейские песни и недоумевают, почему она отказывается. Когда на
последнем концерте один из них вскакивает на сцену и во всеуслышание спрашивает, почему
она, еврейка, стыдится петь песни своего народа, Иза вынуждена сказать публике правду.
Это вызывает огромное возмущение. Еврейская общественность настаивает на четвертом
концерте — с еврейскими песнями, и Иза соглашается. В ночь перед концертом собирается
многотысячная толпа, угрожающая певице расправой. Затевается драка, в которой несколько
евреев получают серьезные ранения. Иза Кремер вынуждена тайно покинуть город.
После этого Иза решает покинуть Европу и, взяв дочь, уезжает в Америку, которая
встречает ее с восторгом. Она выступает с концертами, принимает участие в водевилях,
пробует себя в кино — и становится популярной киноактрисой. Заметьте, к чему бы ни
прикоснулась эта женщина, все превращалось в бриллиант!
Снимок сделан в апреле 1929 года у кафедрального собора Кишинёва. Иза Кремер — слева.
Ее импресарио становится Сол Юрок, и снова начинаются гастроли: Берлин, Париж,
Милан, Нью-Йорк. В 1929 году, гастролируя в Бухаресте и Кишиневе, Иза приезжает в
Бельцы, город своего детства.
В 1930 году, чтобы заманить певицу в бродвейскую постановку «Дос лид фун гето»
(«Песня из гетто»), поэт Яков Якобс и композитор Александр Ольшанецкий пишут песню
«Майн штейтеле Бэлц», которая сразу же становится шлягером.
В 1934 году, во время гастролей в Аргентине, Иза знакомится с замечательным человеком
Грегорио Берманом — известным психиатром. Их любовь продлится до последних дней певицы.
В Берлине у Изы завязываются дружеские отношения с местными сионистами. В 1936 году
она дает концерт, в программе которого песни на идиш, и на сей раз сталкивается с
неодобрением немецких евреев, напуганных ростом антисемитизма в Германии.
В 1938 году Иза Кремер переезжает в Аргентину — к Берману. Во время Второй мировой войны
в Аргентине, где правительство тайно поддерживало нацистов, Кремер давала концерты,
сбор от которых шел в пользу союзников.
Существует фотография на которой были запечатлены участники знаменитого Тегерана-43:
Иосиф Сталин, Франклин Рузвельт, Уинстон Черчилль и какая-то женщина в военной форме.
Первые трое сразу переходили в список основного резерва. Оставалась эта женщина.
Неужели одесситка участвовала в Тегеранской конференции, на которой решалась судьба
послевоенного мира?! Это казалось невероятным. Так вот, когда дело касается одесситов,
то, во что мало верится, может оказаться и правдой. Но самое удивительное, что эта
женщина в американской военной форме была вовсе и не военной, а знаменитой одесской
певицей Изой Кремер.
Во время гастролей в Лондоне одесситку представили будущему премьер-министру Великобритании
Уинстону Черчиллю. Этот утонченный любовник стал захаживать на ее концерты, не скупясь на
букеты и комплименты. Она его обворожила, похоже, и он ее тоже.
Стоит ли удивляться, что на свой день рождения, который по срокам совпал с Тегеранской
конференцией, Черчилль пригласил в Тегеран русскую чаровницу, отправив за ней личный
самолет. Думал, что и для Сталина это будет сюрприз.
Но сюрприз, как и медаль, имеет две стороны: с одной — это приятная неожиданность, но с
другой — становится порой неожиданной неприятностью. Когда в черном платье, отороченном
белым мехом, Иза Кремер вышла в концерте для участников конференции и запела на русском
языке:
«Ни пути, ни следа по равнинам,
По равнинам безбрежных снегов...
Не добраться к родимым святыням,
Не услышать родных голосов...» —
Рузвельт и Черчилль, не знавшие русского языка, восприняли песню как некий русский романс.
Сталин же слова «не добраться к родимым святыням, не услышать родных голосов» понял
однозначно как намек, что лучшую часть России он лишил родины. Иза Кремер, представлявшая
ту лучшую часть, когда решилась спеть в лицо Сталину эту песню, понимала, что отныне ей
больше никогда не увидеть ни родины, ни любимой Одессы. Но кто от этого больше потеряет,
это должно было рассудить время.
Симпатичная легенда, мастерски обработанная Валентином Крапивой. Легенда о Тегеранском
концерте с Морисом Шевалье, Вадимом Козиным и Изой Кремер существует уже давно и появилась
с подачи Вадима Козина ( всем известно, что он был фантазером).
Так же Вадим Козин никак не мог выступать с Морисом Шевалье перед войсками союзников.
Когда Советская Армия встретилась с союзниками Вадим Козин уже был в заключении.
Иза Кремер, во время проведения конференции жила в Аргентине. Биографы Изы и ее дочь
Туся поминутно описали ее биографию и нигде нет упоминания о Тегеране. И вообще нет
ни одного документа подтверждающего проведения концерта. А на фотографии единственная
женщина - видимо переводчица и никак не похожа на Изу. Но под пером блистательного
писателя легенда засверкала новыми гранями.
Последнее танго Козин
Из-за весьма активной общественной деятельности и симпатии к левым Берман потерял работу,
а Изу отлучили от больших залов. В Аргентине певицу практически не было слышно — ее
всячески замалчивали. Но она регулярно наезжала в Нью-Йорк, где ее радостно встречали
и почитали. 19 ноября 1944 года Иза Кремер дала концерт в Карнеги-холле (Нью-Йорк).
В марте 1946 года в фирме «Сева рекорд» вышли ее новые граммофонные пластинки —
«популярные песни на еврейском языке».
В 1946 году состоялась поездка певицы в Палестину. Там она пела свою программу на
идиш и в который раз встретила сопротивление: строители еврейского государства ревностно
восстанавливали иврит и не желали слышать язык галута.
Иза обратилась к ним со следующими словами:
«Я пела на идиш в нацистской Германии, и я буду петь на идиш здесь — в Стране Израиля».
Певица передавала средства от своих концертов жертвам Холокоста, дала концерт в
поддержку только что появившегося Государства Израиль.
В 1956 году врачи диагностировали у Изы Кремер запущенный рак желудка. Она страстно
желала поехать в Россию и даже вступила в общество аргентино-советской дружбы. Но за
несколько дней до предполагавшегося отъезда, 7 июля 1956 года, ее не стало.
Когда-то на пике своей популярности в одном из интервью Иза призналась, что с ней
ничего особенного никогда не происходило:
«У меня не крали бриллиантов, из-за меня решительно никто не стрелялся, и меня даже
не глотал кит во время морских путешествий».
Ах, это женское кокетство…
©Нина ВИТЕБСКАЯ, «Мигдаль Times»
11 февраля 2015 года. USA
Источник: shanson.org
