Текст, конечно, развивает воображение (как говорят), но если хочешь узнать, а не придумать,
как всё было, всё-таки лучше картинки.
Мужская баня, скажем, в Исфахане, 1550-1560 гг. Можно нажать для увеличения.
Вот состоятельный юноша только что приехал, заходит в баню.
Подмышкой у него сверток с чистой одеждой.
Слуга привязывает коня, покрытого богато расшитой попоной.
Заметим, что повествование ведется слева направо (по часовой стрелке),
в отличие от текста, который читается справа налево.
От входной двери коридор ведет в раздевалку-предбанник
-- большое помещение со сводчатым потолком.
В этой комнате можно было выпить чаю, покурить, обменяться новостями.
Здесь же устраивались "парти".
Стены предбанника украшались изображениями животных и птиц;
у стен стояли деревянные или каменные скамьи, покрытые "дорожками" и коврами.
Там же висели полотенца и ведерки для ополаскивания.
В центре это фрагмента -- одежда и тюрбан одного из богатых посетителей.
Она сложена в тюк, такой же, как мы уже видели у входящего в баню молодого человека.
Одежду охраняет слуга в красном (слева).
Прямо за спиной у него -- ещё одна кипа одежды, но уже бедной: синяя рубашка с длинными рукавами
и коричневая шапочка дервиша-суфия (коричневый цвет -- традиционный цвет одежды дервишей).
Справа слуга помогает своему хозяину одеться.
На втором плане, в центре, ещё один слуга чистит обувь.
Одежду снимали, но в бане мылись не голые, обматывались полотенцем от пояса и ниже.
Обувь оставляли в "ящичках", здесь они хорошо видны.
Справа сидящему посетителю банщик предлагает воду обмыть ноги.
Ещё правее мужчина с сыном на руках уже разделся, обмотал себя и ребёнка,
как положено, полотенцами, и направляется в банное отделение.
А вот что происходит слева, мне не очень понятно. Было высказано предположение, что это ложка и,
возможно, какая-то еда, но я сомневаюсь. Это самое начало "банного пути", человек только
что вошёл, ещё в одежде, в предбаннике. Прежде чем он сможет пройти в банное отделение, он должен
сходить в туалет, а затем удалить волосы в известной области -- спереди и сзади.
Для этого используется либо воск, либо довольно едкий крем, выводящий волосы, который нужно смыть
с мылом, как только волосы начинают вылезать, иначе можно получить ожог.
Мне кажется, что банщик как раз предлагает инструменты для этой процедуры, но это лишь предположение.
Возможно, это какие-то другие инструменты.
Обмотанный полотенцем, облегчившийся и безволосый в нужных местах посетитель быстро спускается
в парилку (дверь справа) и окунается в бассейн, в том числе, чтобы смыть с себя остатки едкого крема (слева).
Справа банщик в "униформе" -- желтом кафтанчике, такого же в желтом видим в предбаннике.
Банщики разделялись по функциям: брадобреи, косметологи (удаляли волосы), истопники,
колористы (красили волосы и бороды), гардеробщики, кровопускатели, официанты, массажисты и т.д.
Центральная часть выложена горячими изразцами, банщик плещет на них воду для пара.
Расстилалось полотенце, на которое ложился клиент, под голову ему клали ещё одно полотенце,
и начинался первый массаж.
Но на этой картинке посетитель (справа) просто удобно облокатился на массажиста.
Здесь же луффой терли ступни и специальной перчаткой-мочалкой -- тело.
На картинке перчатка зелёного цвета, а за поясом у банщика, по-видимому, те же два предмета,
которые нам уже встречались в предбаннике: один ложкообразной формы, другой, как длинная дощечка.
Часть банного ритуала -- мытье волос и бороды, после чего их красили хной, сушили и брили.
Юноши часто оставляли длинные пряди волос, идущие от ушей и прядь на темени.
Носившие тюрбаны брились наголо. Те же два предмета за поясом у брадобрея, т.е. это стандартный набор.
. Наконец, наверху прачечная при бане.
Сюжет совсем потерялся в этой "малоголландской" жанровой сценке, но пересказывать его я не буду, т.к. пост не об этом.
Намекну только, что это рассказ о старом дервише и прекрасном юноше, чья одежда, лежащая в предбаннике, уже упоминалась.
На картинке дервиш собирает с пола сбритые волосы юноши.
Источники:
1. Folio from the Silsilat al-dhahab (Chain of gold) in the Haft awrang (Seven thrones)
by Jami. Freer/Sackler, Smithsonian, Washington, D.C. (Джами, "Золотая цепь" из сборника "Семь тронов")
2. Encyclopaedia Iranica, Bathhouses
3. Marianna Shreve Simpson with contributions by Dr. Massumeh Farhad. Sultan Ibrahim Mirza's Haft Awrang:
A Princely Manuscript from Sixteenth-Century Iran. Washington and New Haven. 70, pp. 77, 106-111, fig. 56, 71..
как всё было, всё-таки лучше картинки.
Мужская баня, скажем, в Исфахане, 1550-1560 гг. Можно нажать для увеличения.
Вот состоятельный юноша только что приехал, заходит в баню.
Подмышкой у него сверток с чистой одеждой.
Слуга привязывает коня, покрытого богато расшитой попоной.
Заметим, что повествование ведется слева направо (по часовой стрелке),
в отличие от текста, который читается справа налево.
От входной двери коридор ведет в раздевалку-предбанник
-- большое помещение со сводчатым потолком.
В этой комнате можно было выпить чаю, покурить, обменяться новостями.
Здесь же устраивались "парти".
Стены предбанника украшались изображениями животных и птиц;
у стен стояли деревянные или каменные скамьи, покрытые "дорожками" и коврами.
Там же висели полотенца и ведерки для ополаскивания.
В центре это фрагмента -- одежда и тюрбан одного из богатых посетителей.
Она сложена в тюк, такой же, как мы уже видели у входящего в баню молодого человека.
Одежду охраняет слуга в красном (слева).
Прямо за спиной у него -- ещё одна кипа одежды, но уже бедной: синяя рубашка с длинными рукавами
и коричневая шапочка дервиша-суфия (коричневый цвет -- традиционный цвет одежды дервишей).
Справа слуга помогает своему хозяину одеться.
На втором плане, в центре, ещё один слуга чистит обувь.
Одежду снимали, но в бане мылись не голые, обматывались полотенцем от пояса и ниже.
Обувь оставляли в "ящичках", здесь они хорошо видны.
Справа сидящему посетителю банщик предлагает воду обмыть ноги.
Ещё правее мужчина с сыном на руках уже разделся, обмотал себя и ребёнка,
как положено, полотенцами, и направляется в банное отделение.
А вот что происходит слева, мне не очень понятно. Было высказано предположение, что это ложка и,
возможно, какая-то еда, но я сомневаюсь. Это самое начало "банного пути", человек только
что вошёл, ещё в одежде, в предбаннике. Прежде чем он сможет пройти в банное отделение, он должен
сходить в туалет, а затем удалить волосы в известной области -- спереди и сзади.
Для этого используется либо воск, либо довольно едкий крем, выводящий волосы, который нужно смыть
с мылом, как только волосы начинают вылезать, иначе можно получить ожог.
Мне кажется, что банщик как раз предлагает инструменты для этой процедуры, но это лишь предположение.
Возможно, это какие-то другие инструменты.
Обмотанный полотенцем, облегчившийся и безволосый в нужных местах посетитель быстро спускается
в парилку (дверь справа) и окунается в бассейн, в том числе, чтобы смыть с себя остатки едкого крема (слева).
Справа банщик в "униформе" -- желтом кафтанчике, такого же в желтом видим в предбаннике.
Банщики разделялись по функциям: брадобреи, косметологи (удаляли волосы), истопники,
колористы (красили волосы и бороды), гардеробщики, кровопускатели, официанты, массажисты и т.д.
Центральная часть выложена горячими изразцами, банщик плещет на них воду для пара.
Расстилалось полотенце, на которое ложился клиент, под голову ему клали ещё одно полотенце,
и начинался первый массаж.
Но на этой картинке посетитель (справа) просто удобно облокатился на массажиста.
Здесь же луффой терли ступни и специальной перчаткой-мочалкой -- тело.
На картинке перчатка зелёного цвета, а за поясом у банщика, по-видимому, те же два предмета,
которые нам уже встречались в предбаннике: один ложкообразной формы, другой, как длинная дощечка.
Часть банного ритуала -- мытье волос и бороды, после чего их красили хной, сушили и брили.
Юноши часто оставляли длинные пряди волос, идущие от ушей и прядь на темени.
Носившие тюрбаны брились наголо. Те же два предмета за поясом у брадобрея, т.е. это стандартный набор.
. Наконец, наверху прачечная при бане.
Сюжет совсем потерялся в этой "малоголландской" жанровой сценке, но пересказывать его я не буду, т.к. пост не об этом.
Намекну только, что это рассказ о старом дервише и прекрасном юноше, чья одежда, лежащая в предбаннике, уже упоминалась.
На картинке дервиш собирает с пола сбритые волосы юноши.
Источники:
1. Folio from the Silsilat al-dhahab (Chain of gold) in the Haft awrang (Seven thrones)
by Jami. Freer/Sackler, Smithsonian, Washington, D.C. (Джами, "Золотая цепь" из сборника "Семь тронов")
2. Encyclopaedia Iranica, Bathhouses
3. Marianna Shreve Simpson with contributions by Dr. Massumeh Farhad. Sultan Ibrahim Mirza's Haft Awrang:
A Princely Manuscript from Sixteenth-Century Iran. Washington and New Haven. 70, pp. 77, 106-111, fig. 56, 71..
PS -
Коран не запрещает изображений, но запрещает поклонение им. Запрет на изготовление изображений содержится в хадитах -- устной традиции, где изображения рассматриваются как первый шаг на пути к поклонению идолам. Напрямую этот запрет проявляется в коранах и в религиозной архитектуре -- там изображений нет никогда, только орнамет (кораны иллюминированны, но не иллюстрированы, фасады мечетей и медресе покрыты вязью-цитатами из Корана, но при этом в банях стены часто украшались эпизодами из "Шахнамы"). В светской литературе (художественной, научной, гороскопы-Фалнама) допускалось повсеместно, хотя серьезные эпизоды "инококлазма" с уничтожением тысяч иллюстрированных рукописей были. Существует множество изображений Магомета, правда, обычно с закрытым лицом, иногда с лицом, расчерченным наподобие решётки (там идет символитка с именами Магомета), но есть и с открытым лицом. Поскольку многие большие поэмы (Фирдоуси, Низами, Джами и т.д.) начинались с путешествия Магомета в Иерусалим, то многие рукописи открываются типовой иллюстрацией -- Магомет на Бураке, вокруг ангелы, очень красивая, выработанная традицией сцена. Но при этом бытует мнение, что изображения Магомета запрещены.
С вином та же история. Запрет есть, а воспевают вино постоянно, практически все поэты-классики, в том числе, суфии, широко использовали для религиозных аллегорий, например "Мать вина" Рудаки, не говоря уж о Хайяме.
Journal information