София де Боде
дочь барона Августин Климентьевич Боде
рождение: 24 январь 1871
смерть: 22 февраль 1915
Православный. Из дворян. Барон. Образование получил во 2-м Московском кадетском корпусе. В службу вступил 06.09.1889. Командир 16-го стрелкового полка. Ранен в бою у д. Творильне. Умер от ран.
Награды: ордена Св. Станислава 3-й ст. (1900); Св. Анны 3-й ст. (1903); Св. Станислава 2-й ст. (1905); Св. Анны 2-й ст. (06.12.1911); Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (ВП 05.12.1914).
Выпускница Смольного института благородных девиц (1913). В 1914-м году поехала на фронт к своему отцу и пробыла там, в команде разведчиков, восемь месяцев. Во время одной из поездок она упала с лошади, сломала ногу и была отправлена отцом в Москву, где находилась в то время ее семья.
М.А.Рычкова вспоминала о баронессе Де Боде:
"Она явилась на одно из первых заседаний комитета «Помощь Родине». Трудно было в то время обратить на кого-либо особое внимание: в течение дня перед глазами проходило столько разнообразных лиц, жизнь приносила столько неожиданностей. Но Де- Бодэ была одним из исключений. Своей выдающейся наружностью, изящным костюмом и манерой держать себя, она привлекла общее внимание. Казалось странным видеть эту девушек в подобной обстановке. Еще более выросло удивление, когда она заявила, что пришла узнать – насколько серьезна организация и что хочет записаться через комитет в отряды доброволец.
Конечно, жертва оказалась ненужной: до сих пор советская власть грязнит наш Кремль и миллионы русских несут постыдное рабство. Но, нужно вспомнить, что не прошло после этого и месяца, как вспыхнуло восстание большевиков и что женщины – офицеры руководили юнкерами в то время, как тысячи и тысячи «грубых мужчин» сидели по своим углам. Де-Бодэ руководила отрядом юнкеров у Никитских ворот и сожгла двухэтажное здание «меблированные комнаты», в котором засел штаб большевиков. Она была ранена, но до конца оставалась на своем посту.
После страшных дней наступило затишье. Разрешено было даже с почестями хоронить жертвы. Отпевал и провожал до братского кладбища павших юнкеров сам Патриарх. Тысячная процессия двигалась по улицам, по тротуарам которым шпалерами выстроился народ. В тот же день под стенами Кремля хоронились красные жертвы.
Через несколько дней, когда большевики опомнились от неожиданно быстрого успеха и осознали свою силу, начались их «деяния» и жесткая расправа.
Жуткие то были дни! Все сидели по своим углам. Де- Бодэ два раза была у нас в обществе каких-то офицеров. Они запирались в отдельную комнату и сговаривались о побеге на Дон. Как-то под вечер на двор нашего дома въехал экипаж и у нашего подъезда вылезла русская баба в тулупе, с большим платком на голове и с большими черными очками на глазах. Звонок. Мы все высыпали в переднюю. Несколько минут замешательства: очки сняты, сброшен платок, тулуп, юбка и перед нами прапорщик Де- Бодэ. Вечер провели мы в тесном кружке; на ночь племянница перевязала ей еще не зажившую рану. Рано утром Де- Бодэ исчезла. По ее желанию, никто из нас не тревожил ее. Ехать решила она одна. На Дон к Корнилову добралась благополучно, участвовала во всех походах Корнилова и погибла в день его смерти в атаке под Екатеринодаром.
Во многих воспоминаниях о Ледяном походе часто встречается ее фамилия".
Их было двадцать пять барышень, которые захотели стать офицерами и сражаться на фронтах Первой мировой войны. Но судьбе было угодно, чтобы, окончив училище, юные девушки попали не на фронт, а в самую гущу кровопролитных боев на улицах Москвы во время Октябрьской революции. Вместе с другими юнкерами девушки-пулеметчицы отстреливались от большевиков со стен Кремля, а когда большевики захватили власть в городе, они ушли в белую армию Корнилова.
Из воспоминаний председателя Государственной думы Николая Львова..
"Молоденькая, красивая девушка с круглым лицом, с круглыми голубыми глазами в своем военном мундире прапорщика казалась нарядным и стройным мальчиком. Дочь русского генерала, воспитанная в военной среде, она не подделывалась под офицера, а усвоила себе все военные приемы естественно, как если бы она была мужчиной…"
Генерал А. П. Богаевский писал:
"Спустя полчаса ко мне подлетает карьером одетая в черкеску баронесса Боде, служившая ординарцем в нашей коннице, отчаянно храбрая молодая женщина, впоследствии убитая во время атаки генерала Эрдели под Екатеринодаром (13 марта 1918 года во время атаки Кубанского конного дивизиона - ОСВАГ), и докладывает, что генерал Корнилов посылает мне свой последний резерв: два эскадрона конницы. Вдали рысью шла за ней конная колонна."
Погибла во время героического 1-го Кубанского (Ледяного) похода, при штурме Екатеринодара, когда 6.000 белых добровольцев и казаков пытались отбить у 20.000 красноармейцев недавно занятую ими Кубанскую столицу. Во многих воспоминаниях о Ледяном походе Корнилова часто встречается ее фамилия.
Когда Софии де Боде не стало, ей было всего 20 лет.
Еще пять минут - и окончится пьеса,
И в небе высоком погаснет звезда...
Не слишком ли быстрый аллюр, баронесса?
Уйти в мир иной мы успеем всегда.
В атаке ваш голос, насмешливо резкий,
Звенит, не стыдясь крепких слов в языке.
Блестят газыри на изящной черкеске,
И лёгкая шашка зажата в руке.
Мы, Богом забытые, степью унылой
Без хлеба и крова прошли «на ура».
Вчера нас навеки покинул Корнилов.
А нынче и нам собираться пора.
Последний резерв православного войска –
Две сотни казачьих да наш эскадрон –
Бездарно поляжет в атаке геройской,
Пытаясь прорвать комиссарский кордон.
Обидно, что жизнь оборвется на взлете.
Но смерть за Отчизну приемли легко.
Мы пошло увязли в весеннем болоте
И стали добычей для этих стрелков.
Они в две шеренги – с колена и стоя –
Встречают атаку кинжальным огнем.
Что делать, мадам, – мы в России – изгои,
И с этой дороги уже не свернем.
В 17-м – зарево переворота!
У храма Спасителя – площадь в штыках.
И вдруг – одинокая дробь пулемета,
И легкий румянец на женских щеках.
В упор по толпе разномастного сброда -
За девичью честь, за поруганный кров,
За будущий мрак Ледяного похода,
За небо в застывших глазах юнкеров.
Когда белый свет оккупируют бесы,
Когда повсеместно бесчинствует зло –
Безропотно бальный наряд баронессы
Меняется на сапоги и седло.
Отбросив условностей тяжкие гири,
Летят ваши кони в прогорклом дыму.
И танец неистовых Белых Валькирий
Пощады, увы, не сулит никому.
Бойцы эскадрона приказ не нарушат,
И с боем разжав окруженья тиски,
Они воздадут за погибшие души
И вражьи шеренги изрубят в куски.
Но вас не вернуть – вы умчались навечно,
Поймав своим сердцем кусочек свинца,
В заоблачный край, где назначена встреча
Бессмертной души с Правосудьем Творца.
Источник :
клуб "Тунгуска"
Документальные фильмы
Journal information